Короткие детские рассказы читать. Короткие рассказы для детей
Тетрадки под дождём
На перемене Марик мне говорит:
Давай убежим с урока. Смотри, как на улице хорошо!
А вдруг тётя Даша задержит с портфелями?
Нужно портфели в окно побросать.
Глянули мы в окно: возле самой стены сухо, а чуть подальше - огромная лужа. Не кидать же портфели в лужу! Мы сняли ремни с брюк, связали их вместе и осторожно спустили на них портфели. В это время звонок зазвенел. Учитель вошёл. Пришлось сесть на место. Урок начался. Дождь за окном полил. Марик записку мне пишет: "Пропали наши тетрадки"
Я ему отвечаю: "Пропали наши тетрадки"
Он мне пишет: "Что делать будем?"
Я ему отвечаю: "Что делать будем?"
Вдруг вызывают меня к доске.
Не могу, - говорю, - я к доске идти.
«Как же, - думаю, - без ремня идти?»
Иди, иди, я тебе помогу, - говорит учитель.
Не надо мне помогать.
Ты не заболел ли случайно?
Заболел, - говорю.
Ас домашним заданием как?
Хорошо с домашним заданием.
Учитель подходит ко мне.
А ну, покажи тетрадку.
Что с тобой происходит?
Придётся тебе поставить двойку.
Он открывает журнал и ставит мне двойку, а я думаю о своей тетрадке, которая мокнет сейчас под дождём.
Поставил учитель мне двойку и спокойно так говорит:
Какой-то сегодня ты странный...
Как я под партой сидел
Только к доске отвернулся учитель, а я раз - и под парту. Как заметит учитель, что я исчез, ужасно, наверное, удивится.
Интересно, что он подумает? Станет спрашивать у всех, куда я делся,- вот смеху-то будет! Уже пол-урока прошло, а я всё сижу. «Когда же,- думаю,- он увидит, что меня в классе нет?» А под партой трудно сидеть. Спина у меня заболела даже. Попробуй-ка так просиди! Кашлянул я - никакого внимания. Не могу больше сидеть. Да ещё Серёжка мне в спину ногой всё время тычет. Не выдержал я. Не досидел до конца урока. Вылезаю и говорю:
Извините, Пётр Петрович...
Учитель спрашивает:
В чём дело? Ты к доске хочешь?
Нет, извините меня, я под партой сидел...
Ну и как там удобно сидеть, под партой? Ты сегодня сидел очень тихо. Вот так бы всегда на уроках.
Когда Гога начал ходить в первый класс, он знал только две буквы: О - кружочек и Т - молоточек. И всё. Других букв не знал. И читать не умел.
Бабушка пыталась его учить, но он сейчас же придумывал уловку:
Сейчас, сейчас, бабуся, я тебе вымою посуду.
И он тут же бежал на кухню мыть посуду. И старенькая бабушка забывала про учёбу и даже покупала ему подарки за помощь в хозяйстве. А Гогины родители были в длительной командировке и надеялись на бабушку. И конечно, не знали, что их сын до сих пор читать не научился. Зато Гога часто мыл пол и посуду, ходил за хлебом, и бабушка всячески хвалила его в письмах родителям. И читала ему вслух. А Гога, устроившись поудобней на диване, слушал с закрытыми глазами. «А зачем мне учиться читать, - рассуждал он, - если бабушка мне вслух читает». Он и не старался.
И в классе он увиливал как мог.
Учительница ему говорит:
Прочти-ка вот здесь.
Он делал вид, что читает, а сам рассказывал по памяти, что ему бабушка читала. Учительница его останавливала. Под смех класса он говорил:
Хотите, я лучше закрою форточку, чтобы не дуло.
У меня так кружится голова, что я сейчас, наверное, упаду...
Он так искусно притворялся, что однажды учительница его к врачу послала. Врач спросил:
Как здоровье?
Плохо, - сказал Гога.
Что болит?
Ну, тогда иди в класс.
Потому что у тебя ничего не болит.
А вы откуда знаете?
А ты откуда знаешь? - засмеялся врач. И он слегка подтолкнул Гогу к выходу. Больным Гога больше никогда не притворялся, но увиливать продолжал.
И старания одноклассников ни к чему не привели. Сначала к нему Машу-отличницу прикрепили.
Давай будем серьёзно учиться, - сказала ему Маша.
Когда? - спросил Гога.
Да хоть сейчас.
Сейчас я приду, - сказал Гога.
И он ушёл и не вернулся.
Потом к нему Гришу-отличника прикрепили. Они остались в классе. Но как только Гриша открыл букварь, Гога полез под парту.
Ты куда? - спросил Гриша.
Иди сюда, - позвал Гога.
А здесь нам никто мешать не будет.
Да ну тебя! - Гриша, конечно, обиделся и сейчас же ушёл.
Больше к нему никого не прикрепляли.
Время шло. Он увиливал.
Приехали Гогины родители и обнаружили, что их сын не может прочесть ни строчки. Отец схватился за голову, а мать за книжку, которую она привезла своему ребёнку.
Теперь я каждый вечер, - сказала она, - буду читать вслух эту замечательную книжку своему сыночку.
Бабушка сказала:
Да, да, я тоже каждый вечер читала вслух Гогочке интересные книжки.
Но отец сказал:
Очень даже напрасно вы это делали. Наш Гогочка разленился до такой степени, что не может прочесть ни строчки. Прошу всех удалиться на совещание.
И папа вместе с бабушкой и мамой удалились на совещание. А Гога сначала заволновался по поводу совещания, а потом успокоился, когда мама стала ему читать из новой книжки. И даже заболтал ногами от удовольствия и чуть не сплюнул на ковёр.
Но он не знал, что это было за совещание! Что там постановили!
Итак, мама прочла ему полторы страницы после совещания. А он, болтая ногами, наивно воображал, что так и будет дальше продолжаться. Но когда мама остановилась на самом интересном месте, он опять заволновался.
А когда она протянула ему книгу, он ещё больше заволновался.
Он сразу предложил:
Давай я тебе, мамочка, вымою посуду.
И он побежал мыть посуду.
Он побежал к отцу.
Отец строго сказал, чтобы он никогда больше не обращался к нему с такими просьбами.
Он сунул книгу бабушке, но она зевнула и выронила её из рук. Он поднял с пола книгу и опять отдал бабушке. Но она опять выронила её из рук. Нет, раньше она никогда так быстро не засыпала в своём кресле! «Действительно ли, - думал Гога, - она спит или ей на совещании поручили притворяться? » Гога дёргал её, тормошил, но бабушка и не думала просыпаться.
В отчаянии он сел на пол и стал рассматривать картинки. Но по картинкам трудно было понять, что там дальше происходит.
Он принёс книгу в класс. Но одноклассники отказывались ему читать. Даже мало того: Маша тут же ушла, а Гриша вызывающе полез под парту.
Гога пристал к старшекласснику, но тот щёлкнул его по носу и засмеялся.
Вот что значит домашнее совещание!
Вот что значит общественность!
Он вскорости прочёл всю книгу и много других книг, но по привычке никогда не забывал сходить за хлебом, вымыть пол или посуду.
Вот что интересно!
Кому что удивительно
Танька ничему не удивляется. Она всегда говорит: «Вот уж не удивительно!» - даже если бывает и удивительно. Я вчера на глазах у всех перепрыгнул через такую лужу... Никто не мог перепрыгнуть, а я перепрыгнул! Все удивились, кроме Тани.
«Подумаешь! Ну и что же? Во уж не удивительно!»
Я всё старался её удивить. Но никак не мог удивить. Сколько я ни старался.
Я из рогатки попал в воробышка.
Научился ходить на руках, свистеть с одним пальцем во рту.
Она всё это видела. Но не удивлялась.
Я изо всех сил старался. Что я только не делал! Залезал на деревья, ходил без шапки зимой...
Она всё не удивлялась.
А однажды я просто вышел с книжкой во двор. Сел на лавочку. И стал читать.
Я даже не видел Таньку. А она говорит:
Удивительно! Вот не подумала бы! Он читает!
Премия
Оригинальные мы сделали костюмы - ни у кого таких не будет! Я буду лошадью, а Вовка рыцарем. Только плохо, что он должен ездить на мне, а не я на нём. И всё потому, что я чуть младше. Мы, правда, с ним договорились: он не будет на мне всё время ездить. Он немножко на мне поездит, а потом слезет и будет за собой водить, как лошадей за уздечку водят. И вот мы пошли на карнавал. Пришли в клуб в обычных костюмах, а потом переоделись и вышли в зал. То есть мы въехали. Я полз на четвереньках. А Вовка сидел на моей спине. Правда, Вовка мне помогал - по полу перебирал ногами. Но всё равно мне было нелегко.
Да ещё я ничего не видел. Я был в лошадиной маске. Я совершенно ничего не видел, хотя в маске и были дырки для глаз. Но они были где-то на лбу. Я полз в темноте.
Натыкался на чьи-то ноги. Раза два налетел на колонну. Иногда тряс головой, тогда маска съезжала, и я видел свет. Но на какой-то миг. А потом снова темно. Не мог же я всё время трясти головой!
Я хоть на миг видел свет. А Вовка совсем ничего не видел. И всё время меня спрашивал, что впереди. И просил ползти осторожнее. Я и так полз осторожно. Сам-то я ничего не видел. Откуда я мог знать, что там впереди! Кто-то ногой наступил мне на руку. Я сейчас же остановился. И отказался ползти дальше. Я сказал Вовке:
Хватит. Слезай.
Вовке, наверное, понравилось ездить, и он не хотел слезать. Говорил, что ещё рано. Но всё же он слез, взял меня за уздечку, и я пополз дальше. Теперь мне уже было легче ползти, хотя я всё равно ничего не видел.
Я предложил снять маски и посмотреть на карнавал, а потом надеть маски снова. Но Вовка сказал:
Тогда нас узнают.
Наверное, весело здесь,- сказал я.- Только мы ничего не видим...
Но Вовка шёл молча. Он твёрдо решил терпеть до конца. Получить первую премию.
Мне стало больно коленкам. Я сказал:
Я сейчас сяду на пол.
Разве лошади могут сидеть? - сказал Вовка.- Ты с ума сошёл! Ты же лошадь!
Я не лошадь,- сказал я.- Ты сам лошадь.
Нет ты лошадь,- ответил Вовка.- А то не получим премии.
Ну и пусть,- сказал я.- Мне надоело.
Потерпи,- сказал Вовка.
Я подполз к стене, прислонился к ней и сел на пол.
Ты сидишь? - спросил Вовка.
Сижу,- сказал я.
Ну ладно,- согласился Вовка.- На полу ещё можно сидеть. Только не сядь на стул. Ты понял? Лошадь - и вдруг на стуле!..
Кругом гремела музыка, смеялись.
Я спросил:
Скоро кончится?
Потерпи,- сказал Вовка,- наверное, скоро...
Вовка тоже не вытерпел. Сел на диван. Я сел рядом с ним. Потом Вовка заснул на диване. И я заснул тоже.
Потом нас разбудили и дали премию.
В шкафу
Перед уроком я в шкаф залез. Я хотел мяукнуть из шкафа. Подумают, кошка, а это я.
Сидел в шкафу, ждал начала урока и не заметил сам, как уснул.
Просыпаюсь - в классе тихо. Смотрю в щёлочку - никого нет. Толкнул дверь, а она закрыта. Значит, я весь урок проспал. Все домой ушли, и меня в шкафу заперли.
Душно в шкафу и темно, как ночью. Мне стало страшно, я стал кричать:
Э-э-э! Я в шкафу! Помогите!
Прислушался - тишина кругом.
О! Товарищи! Я в шкафу сижу!
Слышу чьи-то шаги. Идёт кто-то.
Кто здесь горланит?
Я сразу узнал тётю Нюшу, уборщицу.
Я обрадовался, кричу:
Тётя Нюша, я здесь!
Где ты, родименький?
В шкафу я! В шкафу!
Как же ты, милый, туда забрался?
Я в шкафу, бабуся!
Так уж слышу, что ты в шкафу. Так чего ты хочешь?
Меня заперли в шкаф. Ой, бабуся!
Ушла тётя Нюша. Опять тишина. Наверное, за ключом ушла.
Пал Палыч постучал в шкаф пальцем.
Там нет никого, - сказал Пал Палыч.
Как же нет. Есть, - сказала тётя Нюша.
Ну где же он? - сказал Пал Палыч и постучал ещё раз по шкафу.
Я испугался, что все уйдут, я останусь в шкафу, и изо всех сил крикнул:
Я здесь!
Кто ты? - спросил Пал Палыч.
Я... Цыпкин...
Зачем ты туда забрался, Цыпкин?
Меня заперли... Я не забрался...
Гм... Его заперли! А он не забрался! Видали? Какие волшебники в нашей школе! Они не забираются в шкаф, в то время как их запирают в шкафу. Чудес не бывает, слышишь, Цыпкин?
Ты давно там сидишь? - спросил Пал Палыч.
Не знаю...
Найдите ключ, - сказал Пал Палыч. - Быстро.
Тётя Нюша пошла за ключом, а Пал Палыч остался. Он сел рядом на стул и стал ждать. Я видел сквозь щёлку его лицо. Он был очень сердитый. Он закурил и сказал:
Ну! Вот до чего доводит шалость. Ты мне честно скажи: почему ты в шкафу?
Мне очень хотелось исчезнуть из шкафа. Откроют шкаф, а меня там нет. Как будто бы я там и не был. Меня спросят: «Ты был в шкафу?» Я скажу: «Не был». Мне скажут: «А кто там был?» Я скажу: «Не знаю».
Но ведь так только в сказках бывает! Наверняка завтра маму вызовут... Ваш сын, скажут, в шкаф залез, все уроки там спал, и всё такое... как будто мне тут удобно спать! Ноги ломит, спина болит. Одно мученье! Что было мне отвечать?
Я молчал.
Ты живой там? - спросил Пал Палыч.
Ну сиди, скоро откроют...
Я сижу...
Так... - сказал Пал Палыч. - Так ты ответишь мне, почему ты залез в этот шкаф?
Кто? Цыпкин? В шкафу? Почему?
Мне опять захотелось исчезнуть.
Директор спросил:
Цыпкин, ты?
Я тяжело вздохнул. Я просто уже не мог отвечать.
Тётя Нюша сказала:
Ключ унёс староста класса.
Взломайте дверь, - сказал директор.
Я почувствовал, как ломают дверь, - шкаф затрясся, я стукнулся больно лбом. Я боялся, что шкаф упадёт, и заплакал. Руками упёрся в стенки шкафа, и, когда дверь поддалась и открылась, я продолжал точно так же стоять.
Ну, выходи, - сказал директор. - И объясни нам, что это значит.
Я не двинулся с места. Мне было страшно.
Почему он стоит? - спросил директор.
Меня вытащили из шкафа.
Я всё время молчал.
Я не знал, что сказать.
Я хотел ведь только мяукнуть. Но как я сказал бы об этом...
Карусель в голове
К концу учебного года я просил отца купить мне двухколёсный велосипед, пистолет-пулемёт на батарейках, самолёт на батарейках, летающий вертолёт и настольный хоккей.
Мне так хочется иметь эти вещи! - сказал я отцу.- Они постоянно вертятся у меня в голове наподобие карусели, и от этого голова так кружится, что трудно удержаться на ногах.
Держись,- сказал отец,- не упади и напиши мне на листке все эти вещи, чтоб мне не забыть.
Да зачем же писать, они и так у меня крепко в голове сидят.
Пиши,- сказал отец,- тебе ведь это ничего не стоит.
В общем-то ничего не стоит,- сказал я,- только лишняя морока.- И я написал большими буквами на весь лист:
ВИЛИСАПЕТ
ПИСТАЛЕТ-ПУЛИМЁТ
ВИРТАЛЁТ
Потом подумал и ещё решил написать «мороженое», подошёл к окну, поглядел на вывеску напротив и дописал:
МОРОЖЕНОЕ
Отец прочёл и говорит:
Куплю я тебе пока мороженое, а остальное подождём.
Я думал, ему сейчас некогда, и спрашиваю:
До которого часу?
До лучших времён.
До каких?
До следующего окончания учебного года.
Да потому, что буквы в твоей голове вертятся, как карусель, от этого у тебя кружится голова, и слова оказываются не на своих ногах.
Как будто у слов есть ноги!
А мороженое мне уже сто раз покупали.
Бетбол
Сегодня не следует на улицу идти - сегодня игра… - сказал папа загадочно, глядя в окно.
Какая? - спросил я из-за папиной спины.
Ветбол, - ответил он еще более загадочно и подсадил меня на подоконник.
А-а-а… - протянул я.
Видимо, папа догадался, что я ничего не понял, и начал объяснять.
Ветбол - это футбол, только в него играют деревья, а вместо мяча гоняют ветер. Мы говорим - ураган или шторм, а они - ветбол. Вон смотри, как березы зашумели - это им тополя пасуют… Ого! Как закачались - видно, гол пропустили, не смогли ветер ветками удержать… Ну, еще пас! Опасный момент…
Папа говорил прямо как настоящий комментатор, а я, завороженный, смотрел на улицу и думал, что ветбол даст, наверное, 100 очков вперед любому футболу, баскетболу и даже гандболу! Хотя смысл последнего я тоже не до конца понимал…
Завтрак
Вообще-то, я люблю завтраки. Особенно, если мама вместо каши варит сосиску или бутерброды с сыром делает. Но иногда хочется чего-нибудь необычного. Например, сегодника или вчерашника. Я как-то попросил у мамы сегодник, но она посмотрела на меня удивленно и предложила полдник.
Нет, - говорю, - мне бы именно сегодник. Ну, или вчерашник, на худой конец…
Вчера на обед был суп… - растерялась мама. - Тебе разогреть?
В общем, ничего не поняла.
А я и сам толком не понимаю, как эти сегодники и вчерашники выглядят и какой у них вкус. Может, у вчерашников и вправду вкус вчерашнего супа. Но какой же тогда вкус у сегодника? Наверное, чего-нибудь сегодняшнего. Завтрака, например. С другой стороны, почему завтраки так называются? Ну то есть, если по-правилам, то завтрак должен называться сегодником, потому что мне его сегодня приготовили и есть я его буду сегодня. Вот если я его оставлю на завтра, то тогда уже совсем другое дело. Хотя нет. Ведь завтра он уже станет вчерашником.
Так тебе кашу или суп? - осторожно спросила она.
Как мальчик Яша плохо ел
Всем Яша был хорош, только плохо ел. Всё время с концертами. То мама ему поёт, то папа фокусы показывает. А он своё ладит:
– Не хочу.
Мама говорит:
– Яша, ешь кашу.
– Не хочу.
Папа говорит:
– Яша, пей сок!
– Не хочу.
Маме и папе надоело его каждый раз уговаривать. А тут ещё мама прочитала в одной учёной педагогической книге, что детей не надо уговаривать есть. Надо поставить перед ними тарелку каши и ждать, когда они сами проголодаются и всё съедят.
Ставили, ставили перед Яшей тарелки, а он не ест и не ест ничего. Ни котлеты не ест, ни суп, ни кашу. Стал худенький и дохленький, как соломинка.
–Яша, ешь кашу!
– Не хочу.
– Яша, ешь супик!
– Не хочу.
Раньше на нём штанишки с трудом застёгивались, а теперь он в них совсем свободно болтался. Можно было в эти штанишки ещё одного Яшу запустить.
И вот однажды подул сильный ветер. А Яша на участке играл. Был он очень лёгонький, и ветер его по участку покатил. Докатил до забора из проволочной сетки. И там Яша застрял.
Так и сидел он, прижатый к забору ветром, целый час.
Мама зовёт:
– Яша, где ты? Иди домой с супом мучаться.
А он не идёт. Его и не слышно даже. Он не только сам стал дохленький, но и голосок у него стал дохленький. Ничего не слышно, что он там пищит.
А он пищит:
– Мама, забери меня от забора!
Мама стала беспокоиться – куда это Яша делся? Где его искать? Не видно Яшу и не слышно.
Папа так сказал:
– Я думаю, нашего Яшу куда-нибудь ветром откатило. Давай, мама, мы кастрюлю с супом вынесем на крыльцо. Ветер подует и запах супа к Яше принесёт. На этот вкусный запах он и приползёт.
Так и сделали. Вынесли кастрюлю с супом на крыльцо. Ветер запах к Яше понёс.
Яша как учуял запах вкусного супа, сразу на запах пополз. Потому что замёрз, много сил потерял.
Полз он, полз, полчаса полз. Но цели достиг. Пришёл он на кухню к маме и как съест сразу целую кастрюлю супу! Как съест сразу три котлеты! Как выпьет три стакана компота!
Мама была поражена. Она даже не знала: радоваться ей или огорчаться. Она говорит:
– Яша, если ты каждый день так будешь есть, у меня еды не хватит.
Яша её успокоил:
– Нет, мама, я не бубу так много каждый день есть. Это я прошлые ошибки исправляю. Я бубу, как все дети, хорошо есть. Я бубу совсем другой мальчик.
Хотел сказать «буду», а у него получалось «бубу». Знаете почему? Потому что рот у него был забит яблоком. Он никак остановиться не мог.
С тех пор Яша всё ел хорошо.
Секретики
Вы умеете делать «секретики»?
Если не умеете, я вас научу.
Возьмите чистое стёклышко и выройте в земле ямку. Положите в ямку фантик, а на фантик - всё, что у вас есть красивого.
Можно класть камень, осколок тарелки, бусину, птичье пёрышко, шарик (можно стеклянный, можно металлический).
Можно жёлудь или шапочку от жёлудя.
Можно разноцветный лоскуток.
Можно цветок, листик, а можно даже просто траву.
Можно настоящую конфету.
Можно бузину, сухого жука.
Можно даже ластик, если он красивый.
Да, можно ещё пуговицу, если она блестящая.
Ну вот. Положили?
А теперь прикройте всё это стёклышком и засыпьте землёй. А потом потихоньку пальцем расчищайте от земли и смотрите в дырочку… Знаете, как красиво будет! Я сделала «секретик», запомнила место и ушла.
Назавтра моего «секретика» не стало. Кто-то его вырыл. Какой-то хулиган.
Я сделала «секретик» в другом месте. И опять его вырыли!
Тогда я решила выследить, кто этим делом занимается… И конечно же этим человеком оказался Павлик Иванов, кто же ещё?!
Тогда я снова сделала «секретик» и положила в него записку:
«Павлик Иванов, ты дурак и хулиган».
Через час записки не стало. Павлик не смотрел мне в глаза.
Ну как, прочёл? - спросила я у Павлика.
Ничего я не читал, - сказал Павлик. - Сама ты дура.
Сочинение
Однажды нам велели написать в классе сочинение на тему «Я помогаю маме».
Я взяла ручку и стала писать:
«Я всегда помогаю маме. Я подметаю пол и мою посуду. Иногда я стираю носовые платки».
Больше я не знала, что писать. Я посмотрела на Люську. Она так и строчила в тетрадке.
Тут я вспомнила, что один раз постирала свои чулки, и написала:
«Ещё я стираю чулки и носки».
Больше я уж совсем не знала, что писать. Но нельзя же сдавать такое короткое сочинение!
Тогда я приписала:
«Ещё я стираю майки, рубашки и трусы».
Я посмотрела вокруг. Все писали и писали. Интересно, о чём пишут? Можно подумать, что они с утра до ночи помогают маме!
А урок всё не кончался. И мне пришлось продолжать.
«Ещё я стираю платья, своё и мамино, салфетки и покрывало».
А урок всё не кончался и не кончался. И я написала:
«А ещё я люблю стирать занавески и скатерти».
И тут наконец зазвенел звонок!
Мне поставили «пять». Учительница читала моё сочинение вслух. Она сказала, что моё сочинение ей понравилось больше всех. И что она прочтёт его на родительском собрании.
Я очень просила маму не ходить на родительское собрание. Я сказала, что у меня болит горло. Но мама велела папе дать мне горячего молока с мёдом и ушла в школу.
Наутро за завтраком состоялся такой разговор.
Мама: А ты знаешь, Сёма, оказывается, наша дочь замечательно пишет сочинения!
Папа: Меня это не удивляет. Сочинять она всегда умела здорово.
Мама: Нет, в самом деле! Я не шучу, Вера Евстигнеевна её хвалит. Её очень порадовало, что наша дочь любит стирать занавески и скатерти.
Папа: Что-о?!
Мама: Правда, Сёма, это прекрасно? - Обращаясь ко мне: - Почему же ты мне раньше никогда в этом не признавалась?
А я стеснялась, - сказала я. - Я думала, ты мне не разрешишь.
Ну, что ты! - сказала мама. - Не стесняйся, пожалуйста! Сегодня же постирай наши занавески. Вот хорошо, что мне не придётся тащить их в прачечную!
Я вытаращила глаза. Занавески были огромные. Десять раз я могла в них завернуться! Но отступать было поздно.
Я мылила занавески по кусочкам. Пока я намыливала один кусочек, другой совсем размыливался. Я просто измучилась с этими кусочками! Потом я по кусочкам полоскала занавески в ванной. Когда я кончала выжимать один кусочек, в него снова заливалась вода из соседних кусочков.
Потом я залезла на табуретку и стала вешать занавески на верёвку.
Ну, это было хуже всего! Пока я натягивала на верёвку один кусок занавески, другой сваливался на пол. И в конце концов вся занавеска упала на пол, а я упала на неё с табуретки.
Я стала совсем мокрая - хоть выжимай.
Занавеску пришлось снова тащить в ванную. Зато пол на кухне заблестел как новенький.
Целый день из занавесок лилась вода.
Я поставила под занавески все кастрюли и сковородки, какие у нас были. Потом поставила на пол чайник, три бутылки и все чашки с блюдцами. Но вода всё равно заливала кухню.
Как ни странно, мама осталась довольна.
Ты замечательно выстирала занавески! - сказала мама, расхаживая по кухне в галошах. - Я и не знала, что ты такая способная! Завтра ты будешь стирать скатерть...
О чем думает моя голова
Если вы думаете, что я учусь хорошо, вы ошибаетесь. Я учусь неважно. Почему-то все считают, что я способная, но ленивая. Я не знаю, способная я или не способная. Но только я точно знаю, что я не ленивая. Я по три часа сижу над задачами.
Вот, например, сейчас я сижу и изо всех сил хочу решить задачу. А она не решается. Я говорю маме:
Мам, а у меня задачка не получается.
Не ленись, - говорит мама. - Подумай хорошенько, и всё получится. Только хорошенько подумай!
Она уходит по делам. А я беру голову обеими руками и говорю ей:
Думай, голова. Думай хорошенько… «Из пункта А в пункт Б вышли два пешехода…» Голова, ты почему не думаешь? Ну, голова, ну, думай, пожалуйста! Ну что тебе стоит!
За окном плывёт облачко. Оно лёгонькое, как пух. Вот оно остановилось. Нет, плывёт дальше.
Голова, о чём ты думаешь?! Как тебе не стыдно!!! «Из пункта А в пункт Б вышли два пешехода…» Люська, наверное, тоже вышла. Она уже гуляет. Если бы она подошла ко мне первая, я бы её, конечно, простила. Но разве она подойдёт, такая вредина?!
«…Из пункта А в пункт Б…» Нет, она не подойдёт. Наоборот, когда я выйду во двор, она возьмёт под руку Лену и будет с ней шептаться. Потом она скажет: «Лен, пошли ко мне, у меня что-то есть». Они уйдут, а потом сядут на подоконник и будут смеяться и грызть семечки.
«…Из пункта А в пункт Б вышли два пешехода…» А я что сделаю?.. А я тогда позову Колю, Петьку и Павлика играть в лапту. А она что сделает? Ага, она поставит пластинку «Три толстяка». Да так громко, что Коля, Петька и Павлик услышат и побегут просить её, чтобы она дала им послушать. Сто раз слушали, всё им мало! И тогда Люська закроет окно, и они там все будут слушать пластинку.
«…Из пункта А в пункт… в пункт…» А я тогда возьму и запульну чем-нибудь прямо в её окно. Стекло - дзинь! - и разлетится. Пусть знает.
Так. Я уже устала думать. Думай не думай - задача не получается. Просто ужас какая задачка трудная! Вот погуляю немножко и снова стану думать.
Я закрыла задачник и выглянула в окно. Во дворе гуляла одна Люська. Она прыгала в классики. Я вышла во двор и села на лавочку. Люська на меня даже не посмотрела.
Серёжка! Витька! - закричала сразу Люська. - Идёмте в лапту играть!
Братья Кармановы выглянули в окно.
У нас горло, - хрипло сказали оба брата. - Нас не пустят.
Лена! - закричала Люська. - Лен! Выходи!
Вместо Лены выглянула её бабушка и погрозила Люське пальцем.
Павлик! - закричала Люська.
В окне никто не появился.
Пе-еть-ка-а! - надсаживалась Люська.
Девочка, ну что ты орёшь?! - высунулась из форточки чья-то голова. - Больному человеку отдохнуть не дают! Покоя от вас нет! - И голова всунулась обратно в форточку.
Люська украдкой посмотрела на меня и покраснела как рак. Она подёргала себя за косичку. Потом сняла с рукава нитку. Потом посмотрела на дерево и сказала:
Люсь, давай в классики.
Давай, - сказала я.
Мы попрыгали в классики, и я пошла домой решать свою задачу.
Только я села за стол, пришла мама:
Ну, как задачка?
Не получается.
Но ведь ты уже два часа над ней сидишь! Это просто ужас что такое! Задают детям какие-то головоломки!.. Ну давай показывай свою задачу! Может, у меня получится? Я всё-таки институт кончала. Так. «Из пункта А в пункт Б вышли два пешехода…» Постой, постой, что-то эта задача мне знакома! Послушай, да ведь вы её в прошлый раз вместе с папой решили! Я прекрасно помню!
Как? - удивилась я. - Неужели? Ой, правда, ведь это сорок пятая задача, а нам сорок шестую задали.
Тут мама страшно рассердилась.
Это возмутительно! - сказала мама. - Это неслыханно! Это безобразие! Где твоя голова?! О чём она только думает?!
Про мою подругу и немножко про меня
Двор у нас был большой. В нашем дворе гуляло много всяких детей - и мальчишек и девчонок. Но больше всех я любила Люську. Она была моей подругой. Мы с ней жили в соседних квартирах, а в школе сидели за одной партой.
У моей подруги Люськи были прямые жёлтые волосы. А глаза у неё были!.. Вы, наверное, не поверите, какие у неё были глаза. Один глаз зелёный, как трава. А другой - совсем жёлтый, с коричневыми пятнышками!
А у меня глаза были какие-то серые. Ну, просто серые, и всё. Совсем неинтересные глаза! И волосы у меня были дурацкие - кудрявые и короткие. И огромные веснушки на носу. И вообще всё у Люськи было лучше, чем у меня. Вот только ростом я была выше.
Я ужасно этим гордилась. Мне очень нравилось, когда нас во дворе звали «Люська большая» и «Люська маленькая».
И вдруг Люська выросла. И стало непонятно, кто из нас большая, а кто маленькая.
А потом она выросла ещё на полголовы.
Ну, это было уже слишком! Я на неё обиделась, и мы перестали гулять вместе во дворе. В школе я не смотрела в её сторону, а она не смотрела в мою, и все очень удивлялись и говорили: «Между Люськами чёрная кошка пробежала», и приставали к нам, почему мы поссорились.
После школы я теперь не выходила во двор. Мне там нечего было делать.
Я слонялась по дому и не находила себе места. Чтобы не было так скучно, я украдкой, из-за занавески, смотрела, как Люська играет в лапту с Павликом, Петькой и братьями Кармановыми.
За обедом и за ужином я теперь просила добавки. Давилась, а всё съедала… Каждый день я прижималась затылком к стене и отмечала на ней красным карандашом свой рост. Но странное дело! Выходило, что я не только не расту, но даже, наоборот, уменьшилась почти на два миллиметра!
А потом настало лето, и я поехала в пионерский лагерь.
В лагере я всё время вспоминала Люську и скучала по ней.
И я написала ей письмо.
«Здравствуй, Люся!
Как ты поживаешь? Я поживаю хорошо. У нас в лагере очень весело. У нас рядом течёт речка Воря. В ней вода голубая-голубая! А на берегу есть ракушки. Я нашла для тебя очень красивую ракушку. Она кругленькая и с полосками. Наверное, она тебе пригодится. Люсь, если хочешь, давай дружить снова. Пусть тебя теперь называют большой, а меня маленькой. Я всё равно согласна. Напиши мне, пожалуйста, ответ.
С пионерским приветом!
Люся Синицына»
Я целую неделю ждала ответа. Я всё думала: а вдруг она мне не напишет! Вдруг она больше никогда не захочет со мной дружить!.. И когда от Люськи наконец пришло письмо, я так обрадовалась, что у меня даже руки немножечко дрожали.
В письме было написано вот что:
«Здравствуй, Люся!
Спасибо, я поживаю хорошо. Вчера мне мама купила замечательные тапочки с белым кантиком. Ещё у меня есть новый большой мяч, прямо закачаешься! Скорее приезжай, а то Павлик с Петькой такие дураки, с ними неинтересно! Ракушку ты смотри не потеряй.
С пионерским салютом!
Люся Косицына»
В этот день я до вечера таскала с собой голубой Люськин конвертик. Я всем рассказывала, какая у меня есть в Москве замечательная подруга Люська.
А когда я возвращалась из лагеря, Люська вместе с моими родителями встречала меня на вокзале. Мы с ней бросились обниматься… И тут оказалось, что я переросла Люську на целую голову.
Смешная история про вредную обманщицу школьницу Ниночку. Рассказ для младших школьников и среднего школьного возраста.
Вредная Нинка Кукушкина. Автор: Ирина Пивоварова
Однажды Катя с Манечкой вышли во двор, а там сидела на лавочке Нинка Кукушкина в новеньком коричневом школьном платье, новеньком чёрном переднике и очень беленьком воротничке (Нинка была первоклассница, хвасталась, что учится на пятёрки, а сама была двоечница) и Костя Палкин в зелёной ковбойке, сандалиях на босу ногу и синей кепке с большим козырьком.
Нинка с воодушевлением врала Косте, что встретила летом в лесу настоящего зайца и этот заяц так Нинке обрадовался, что сразу же залез к ней на руки и не хотел слезать. Тогда Нинка принесла его домой, и заяц целый месяц жил с ними, пил из блюдца молоко и караулил дом.
Костя слушал Нинку вполуха. Истории про зайцев его не волновали. Вчера он получил от родителей письмо, в котором говорилось, что, возможно, через год они возьмут его в Африку, где они сейчас жили и строили молочно-консервный комбинат, и Костя сидел и обдумывал, что он с собой захватит.
«Не забыть удочку,— думал Костя.— Капкан для змей обязательно... Нож охотничий... Надо купить в магазине «Охотник». Да, ружьё ещё. Винчестер. Или двустволку».
Тут подошли Катя с Манечкой.
— Это что! — сказала Катя, выслушав конец «заячьей» истории.— Это пустяки! Подумаешь, заяц! Зайцы — это чепуха! Вот у нас на балконе уже целый год настоящая коза живёт. Аглая Сидоровна звать.
— Ага,— сказала Манечка.— Аглая Сидоровна. Она к нам погостить приехала из Козодоевска. Мы уже давно козьим молоком питаемся.
— Точно,— сказала Катя.— Такая коза добрая! Столько нам всего привезла! Десять пакетов орехов в шоколаде, двадцать банок козьего сгущённого молока, тридцать пачек печенья «Юбилейное», а сама ничего, кроме клюквенного киселя, супа с фасолью и ванильных сухарей, не ест!
— Двустволку куплю,— почтительно сказал Костя.— Из двустволки сразу двух тигров убить можно... А почему именно ванильных?
— Чтобы молоко хорошо пахло.
— Врут они! Никакой козы у них нет! — рассердилась Нинка.— Не слушай, Кость! Ты же их знаешь!
— Ещё как есть! Она в корзине спит по ночам на свежем воздухе. А днём загорает на солнышке.
— Врушки! Врушки! Если бы у вас на балконе коза жила, она на весь двор блеяла бы!
— Кто блеял? Зачем? — спросил Костя, успев погрузиться в размышления, брать или не брать в Африку тётино лото.
— А она блеет. Скоро сами услышите... А сейчас давайте в прятки сыграем?
— Давайте,— сказал Костя.
И Костя стал водить, а Маня, Катя и Нинка побежали прятаться. Вдруг во дворе послышалось громкое козлиное блеянье. Это Манечка прибежала домой и заблеяла с балкона:
— Бе-е-е... Ме-е-е...
Нинка от удивления вылезла из ямки за кустами.
— Костя! Послушай!
— Ну да, блеет,— сказал Костя.— Я же говорил...
А Маня бекнула последний раз и побежала выручаться.
Теперь водила Нинка.
На этот раз Катя с Манечкой уже вдвоём побежали домой и стали блеять с балкона. А потом спустились и как ни в чём не бывало побежали выручаться.
— Послушайте, у вас и вправду коза поселилась! — сказал Костя.— Что же вы раньше скрывали?
— Она не настоящая, не настоящая! — закричала Нинка.— Она у них заводная!
— Вот ещё, заводная! Да она у нас книжки читает, считает до десяти и даже по-человечьи умеет разговаривать. Вот мы пойдём её попросим, а вы тут стойте, слушайте.
Катя с Маней прибежали домой, присели за балконной решёткой и в один голос заблеяли:
— Ма-а-ма! Ма-а-ма!
— Ну как? — высунулась Катя.— Нравится?
— Подумаешь,— сказала Нинка. — «Мама» каждый дурак может сказать. Пусть стишок какой-нибудь прочтёт.
— Сейчас попрошу,— сказала Маня, присела на корточки и на весь двор закричала:
Наша Таня громко плачет:
Уронила в речку мячик.
Тише, Танечка, не плачь:
Не утонет в речке мяч.
Старушки на лавочках недоуменно завертели головами, а дворник Сима, которая в это время старательно подметала двор, насторожилась и подняла голову.
— Ну как, правда, здорово? — сказала Катя.
— Потрясающе! — скорчила хитрую рожу Нинка.— Но только я ничего не слышу. Попроси, чтобы ваша коза погромче стихи читала.
Тут Манечка как заорёт благим матом. А поскольку у Мани голосок был что надо, и когда Маня старалась, то могла реветь так, что стены тряслись, то неудивительно, что после стишка про плаксивую Танечку из всех окон с возмущением стали высовываться людские головы, а Матвей Семёнычева Альфа, которая в это время бегала во дворе, оглушительно залаяла.
А уж дворник Сима... О ней и говорить не приходится! У неё и так с детьми Сковородкиными отношения были не из лучших. Они Симе до смерти осточертели своими выходками.
Поэтому, услышав нечеловеческие вопли с балкона восемнадцатой квартиры, Сима прямо со своей метлой бросилась в подъезд и стала колотить кулаками в дверь восемнадцатой квартиры.
А вреднейшая Нинка, довольная, что ей так хорошо удалось проучить Сковородок, проводив взглядом разгневанную Симу, как ни в чём не бывало сладенько сказала:
— Молодец ваша коза! Отлично стихи читает! А сейчас я ей кое-что прочту.
И, приплясывая и высовывая язык, но не забывая при этом поправлять на голове голубой капроновый бантик, хитрая, вредная Нинка очень противно запищала.
К сожалению, современные сказки, несмотря на их разнообразие и огромное количество, не несут в себе той гениальной смысловой нагрузки, которой может похвастаться детская литература прошлых лет. Поэтому мы всё чаще и чаще знакомим наших деток с произведениями писателей, которые давно зарекомендовали себя как искусные мастера писательского дела. Одним из таких мастеров является Николай Носов, известный нам как автор произведений Приключения Незнайки и его друзей, Мишкина каша, Затейники, Витя Малеев в школе и дома и других не менее популярных рассказов.
Include("content.html"); ?>
Стоит отметить, что рассказы Носова, читать которые можно деткам в любом возрасте, трудно отнести к категории сказок. Это скорее художественные повествования о жизни простых мальчишек, которые, как и все в детстве ходили в школу, дружили с ребятами и находили приключения в абсолютно неожиданных местах и ситуациях. Рассказы Носова это частичное описание детства самого автора, его мечты, фантазии и отношения со сверстниками. Однако стоит заметить, что автор совсем не увлекался литературой и тем более не пытался писать что-либо для публики. Переломным моментом в его жизни стало рождение сына. Сказки Носова рождались буквально на ходу, когда молодой отец убаюкивал своего сына, рассказывая ему о приключениях простых мальчишек. Так простой взрослый мужчина превратился в писателя, рассказы которого перечитывает уже не одно поколение детишек.
Николай Николаевич спустя некоторое время понял, сочинять остроумные и весёлые истории про ребят это лучшее, что он мог себе представить. Писатель серьёзно взялся за дело и начал издавать свои произведения, которые незамедлительно стали популярными и востребованными. Автор оказался хорошим психологом и благодаря грамотному и деликатному подходу к мальчишкам, рассказы Носова читать очень легко и приятно. Лёгкая ирония и остроумие никак не задевает читателя, напротив, заставляет лишний раз улыбнуться или даже посмеяться над героями по-настоящему живых сказок.
Рассказы Носова для детей покажутся просто интересной историей, взрослый же читатель непроизвольно узнает себя в детстве. Также читать сказки Носова приятно ещё и по той причине, что они написаны простым языком без слащавых разбавлений. Удивительным можно считать ещё и тот факт, что автор смог избежать идеологической подоплёки в своих рассказах, чем грешили детские писатели того времени.
Конечно же, читать сказки Носова лучше всего в оригинале, без каких-либо обработок. Именно поэтому на страницах нашего сайта все рассказы Носова читать онлайн можно не опасаясь за сохранность оригинальности строк автора.
Сказки Носова читать
Затейники
0+. Переводчик Ирина Трофимова. «Самокат». М., 2017
Рассказы о Лисе и Зайке выходят в Голландии с 1998 года: всего книг больше двадцати, на русский переве-дены пять. Как и положено книге из серии «Читаю сам», здесь очень простые тексты с короткими ясными предложе-ниями, посильные для тех, кто только привыкает к самостоятель-ному чтению. Иллюстрации Тэ Тён Кина встроены в истории, их поме-щается по несколько на странице, и от этого возникает иллюзия движе-ния. А рассказывается в книге о самом важном — о любви и дружбе. Лис любит Зайку (а она — Лиса), Филин любит птенчика Пи-Пипа, и как бы сложно им всем ни приходилось иногда друг с другом, любовь побеждает все.
Гудрун Мебс. «„Бабушка!“ — кричит Фридер»
0+. Переводчик Вера Комарова. «Самокат». М., 2017
Немка Гудрун Мебс в 17 лет стала актрисой, объездила со своей театральной труппой весь мир и до сорока лет успешно снималась в телесериалах, а в 80-х начала писать сказки и философские истории для детей и стала популярной писательницей. Ее первая книга про бабушку и Фридера вышла в 1984-м, четвер-тая — в 2010-м, и все четыре проил-люстрированы Сузанной Ротраут Бернер, еще одним замеча-тельным детским автором. Главные герои — пятилетний сорванец Фридер и его невероятно терпеливая бабушка. Каждый рассказ устроен одина-ково: Фридер что-нибудь затевает, а потом бабушка с его затеями весело и мудро разбирается. Он хочет научиться писать — она делает ему буквы из теста, он хочет пойти на пикник в дождь — она устраивает пикник на авто-бусной остановке. И это снова о любви — точнее, о науке слушать и понимать другого.
Бернар Фрио. «Нетерпеливые истории»
6+. Переводчик Ася Петрова. «КомпасГид». М., 2013
До того как стать писателем и изда-телем детских книг, француз Бернар Фрио долго работал в школе и придумывал вместе со своими учениками небольшие рассказы — они и составляют основу пяти сборников «Нетерпеливых историй». Краткие, абсурдистские и ничего на первый взгляд не знача-щие, эти истории представляют мир глазами ребенка, когда все надо перевернуть с ног на голову, перепри-думать, и тогда, может быть, все станет гораздо лучше. Как в истории про учи-тельницу, которая так много кричала на детей («Тихо!»), что ученики поймали ее, посадили в банку и спо-койно переде-лали все свои дела, пока она, сидя в банке, разевала от негодова-ния рот. Или про мальчика, который так хорошо прибрался в комнате, что убрал и самого себя, — и маме пришлось разбросать все обратно, чтобы найти своего сына. Хорошее напоминание, что мир не всегда постигаем и измеряем родительскими правилами и что иногда понять его можно, только вывернув наизнанку.
Кристине Нёстлингер. «Рассказы про Франца»
0+. Переводчик Вера Комарова. «КомпасГид». М., 2017
Франц растет от книги к книге: в первом сборнике ему шесть, в заключитель-ном, девятнадцатом — уже девять. Каждый рассказ (в книге их обычно три-четыре, страничек по десять каждый) — это какая-то узнаваемая ситуация из жизни ребенка, будь то ожидание подарков к Рож-деству или поездка в летний лагерь, первая встреча с неспра-ведливостью или больной живот. Как всегда в таких историях с продолже-нием, очень важно, что из себя представ-ляет герой. Франц — обаятельный, немного невезучий, совсем не идеальный ребенок, который может и приврать, и сглупить. И именно поэтому рассказы про него по-настоящему смешны и поучительны. Что бы Франц ни устроил, в какой бы ситуации ни оказался, его ждет поддержка большой семьи и верных друзей, так что тут разговор не только о взрослении, но и о том, что маленький ребенок не должен быть одинок.
Юрг Шубигер. «Где лежит море?»
6+. Переводчик Елена Леенсон. «Самокат». М., 2013
В смешных абсурдистских рассказах немецкого писателя Юрга Шубигера происходит что-то странное или не происходит ничего. Свинки спрашивают коров, как бы им пройти к морю. Девочка попала под дождь на мосту в Гам-бурге и задумалась: сама она промокла, а имя ее осталось сухим. Мальчик надевал штаны и передумал, потому что надоело. Корова влюблена в щавель. Солнце и Луна сотворили мир, чтобы было куда направлять лучи. Объединяет все эти истории одна важная особенность: они неизменно провоцируют душевное усилие, необхо-димость почувствовать чужую пе-чаль или любовь, присмотреться к ми-ру во-круг, потому что по сути это все равно самые настоящие философские притчи.
Анастасия Орлова. «Обожаю ходить по облакам»
6+. «Эгмонт». М., 2018
Чудесная детская поэтесса Анастасия Орлова написала серию коротеньких рассказов — не длиннее ее веселых детских стихов . У Орловой есть заме-чательное свойство превращать в боль-шое событие любые повседнев-ные вещи. Мама красится — событие, облака отражаются в луже — событие, с мамой за руку пошел гулять, спот-кнулся и упал на улице — тоже целое дело. Выпил апельсиновый сок — в животе болото, зашумело в ушах — там дворник листья метлой подметает. Все вокруг ребенка оказы-вается живым и важным, хоть бы даже и носки.
Носки
Сижу я утром, одеваюсь. Беру вчерашние носки, а они грязные. И пахнут как-то невежливо — вчерашней лужей. И я скорее пошел стирать носки земляничным мылом.
Мари-Од Мюрай. «Голландский без проблем»
6+. Переводчик Марина Кадетова. «Самокат». М., 2014
Первые рассказы для детей францу-женка Мари-Од Мюрай писала на рубе-же 1990-х, а сегодня во Франции ее уже знают как автора нескольких десятков книг. На русском изданы ее подростко-вые повести «Умник», «Oh, boy!» и «Мисс Черити». «Голландский без проблем» — сборник из трех ее ранних рассказов. Коротких, но очень воодушевляющих. В одном мальчик, которого отправляют на лето учить немецкий, придумывает собственный язык и неплохо на нем объясняется, во втором две девочки меряются новогодними подарками, в третьем отец остается на выходные с четырьмя сыновьями и не очень-то с ними справляется. Вроде все просто, но каждая ситуация — в копилку любимой темы писательницы: всем нам — и взрослым, и детям — надо учиться разговаривать друг с другом, снова и снова придумывать «голландский» язык, который поможет преодолеть непонимание.
Ксения Драгунская. «Ангелы и пионеры»
12+. «Время». М., 2018
В новой книге Ксении Драгунской очень здорово передана путаница из православия, патриотизма и страха перед ЕГЭ, в которую превратилась современная школа. Но главное не то, как смешно, со своим фирменным абсурдистским юмором, Драгунская обыгрывает всю эту современную детскую жизнь, а ее готовность пред-ложить альтернативу — семью, где не ругают за оценки, школьников-ро-ботов, готовых вступиться за одно-классников, дедушку, который превращает-ся в барбоса, чтобы не пустить злых учителей на порог, школу, в которой литературу преподает писатель, а гео-графию — капитан дальнего плавания.
Мария Бершадская. «Большая маленькая девочка»
0+. «КомпасГид». М., 2018
Счастливый пример отечественного книжного сериала для детей — 12 историй (на каждый рассказ — отдельная щедро проиллюстри-рован-ная книжечка) о девочке Жене, самой обыкновенной, но такой высокой, что маме приходится вставать на табурет-ку, чтобы заплести ей косичку. Мета-фора тут понятная: может, на вид Женя и совсем большая, но внутри еще растет, и рассказы Бершадской посвя-щены именно этому внутреннему росту. 12 книжек — это год из Жениной жизни. Она печет папе пирог на день рождения, гуляет с собакой, едет в деревню, ждет Нового года: самые простые дела обязательно оборачиваются смешными приключениями. Или размыш-лениями, в том числе и о совсем непростых вещах: можно ли думать о празднике, когда болеет дедушка? В какую сторону брести, если совсем потерялся в лесу? И как быть, если кто-то бросил на улице собаку?
Станислав Востоков. «Не кормить и не дразнить!»
6+. «Эгмонт». М., 2017
Станислав Востоков — очень талант-ливый писатель и настоящий любитель животных. Он работал в Московском и Ташкентском зоопарках, а также в Дар-реловском центре сохранения природы на острове Джерси, участ-вовал в постройке реабилита-ционного центра для гиббонов в Камбодже… Но дело не в романти-ческой биогра-фии, а в той особенной иронично-любовной интонации, с которой он пи-шет свои рассказы про животных и лю-дей. «Не кормить и не дразнить!» — самая известная его книга, рассказы служи-теля Москов-ского зоопарка: короткие портреты-зарисовки обезьян и капи-бар, а также бегемотов, которых нет.
А где бегемот?
Посетители часто спрашивают:
— А где у вас тут бегемот? Почему нет бегемота?
А бегемота нет. И начинаешь себя очень неудобно чувствовать по поводу такого упущения, будто это ты бегемота из Африки не привез.
Посетители укоризненно качают головой:
— На что же у вас тут смотреть, если бегемота нет? Не на обезьян же.
— Почему не на обезьян? — отвечаешь. — Как раз на обезьян. Ведь некоторые из них тоже из Африки. И бегемота там, наверное, видели!
Барт Муйарт. «Братья»
12+. Переводчик Ирина Михайлова. «Самокат». М., 2017
В Бельгии Барт Муйарт — один из са-мых известных писателей, автор более сорока книг, лауреат много-чис-ленных премий. А на русский пока переведены только его «Братья», сборник рассказов о детстве в Брюгге конца 1960-х. Брать-ев семеро, и они неустанно интересу-ются всем подряд. Правда ли, что свист в ухе — это отзвук плясок на твоей будущей могиле? Как трубка помогает папе размышлять? Можно ли заболеть, если засунуть луковицу подмышку? И неужели действительно сам король заезжал на королев-ском автомобиле, чтобы подарить младшему из братьев серебряные ложечки? Время в этих рассказах течет неторопливо — так, чтобы и герои, и читатель могли рассмотреть мир вокруг и обнару-жить, что все в нем стоит отдельной истории и исполнено смысла.
Виктор Лунин. «Зверье мое»
12+. «Беринга». М., 2015
Виктор Лунин — поэт, переводчик и писатель, обладатель диплома Андерсена за переводы детской поэзии, автор повести «Приключения сдобной Лизы». «Зверье мое» — это рас-сказы о животных, с которыми автор в разные моменты жизни повстречался: с лосем в лесу, с котом на кухне, с соловьем на даче, — незатейливые, как застоль-ные истории или семейные анекдоты. Простая, но в своей неприхот-ливости удивительно приятная книжка.
Ася Петрова. «Волки на парашютах»
12+. «Черная речка». СПб., 2017
Писать для подростков гораздо труд-нее, чем для средних школьников, которым адресованы большинство современных детских рассказов. В том числе потому, что подростки момен-тально и остро чувствуют фальшь. В этом сборнике Аси Петровой чест-ность почти ошеломляет. Пережи-вания взрослею-щего героя переданы предель-но точно: это истории о том, как боишься смерти, как фантазии стано-вятся больше жизни, как сложно дове-риться другому, как радость неотдели-ма от страдания, а в трагедию всегда легче верить, чем в счастье. И в каждом рассказе не пресная мораль, но жизнен-ный урок, то, что дает возможность двигаться дальше.
Артур Гиваргизов. «Контрольный диктант и древнегреческая трагедия»
6+. «Мелик-Пашаев». М., 2017
На самом деле совершенно невозможно выбрать из книг Гиваргизова лучшую, потому что все они — лекарство от ску-ки и грусти. И дело не только в том, что они легко читаются и очень смеш-ные (хохотать начинаешь с пер-вых же страниц). Читателю, замучен-ному школой, работой, родителями и про-чим хождением по струнке, здесь устраивают настоящий праздник непослушания. Это освобождающий смех, не знающий иерархий, не стремя-щийся к воспитанию и какой-то «педа-гогике», которой и так повсюду полно. Неудивитель-но, что особенно хорошо Гиваргизову удаются книги о школе: «Записки выдающегося двоечника», «Контрольный диктант и древнегреческая трагедия», «Полет самолета по нотам», «Как исчез директор школы». Но и ко-роли и генералы, и пираты, и пенсионеры у него тоже получаются очень обаятельными, не без слабостей и со страстями.
Ирина Зартайская. «Самый лучший возраст»
6+. «Эгмонт». М., 2018
Рассказы Ирины Зартайской идеальны для родителей, беспокоящихся о педа-гогической безопасности детского чтения: никаким хулиганам сюда ходу нет, да и двоечники какие-то неубеди-тельные, слишком милые. На самом деле школьная жизнь автора не так уж и интересует, в ее рассказах глав-ное — семья. Самая традиционная: мама всегда на кухне, а папа на работе. И в этой неизмен-ности всех позиций можно увидеть залог постоянства мира. Теперь в нем можно заниматься лингви-стическими играми (а что, если вместо завтрака будет сегодник или вчерашник?), спорить с лужами и уходить в школу в колготках и майках, потому что содержание важнее формы.
Михаил Есеновский. «Главный шпионский вопрос»
0+. «Эгмонт». М., 2017
Писатель и поэт Михаил Есеновский продолжил абсурдистскую традицию русской литературы, используя ее в почти терапевтических целях. В «Главном шпионском вопросе» очень храбрый мальчик Юра вступает в замечательно смешные диалоги с вещами, которых он побаивается: крокодилом под кроватью, скелетом за шторой, дедушкиным портретом на стене. И, конечно, со шпионом, пытающим Юру главным шпионским вопросом: «Ты кого любишь боль-ше — маму или папу?» Разумеется, смех побеждает страх — как и в продол-жении «Вкусный Юра», где свои абсурдистские беседы герой ведет с соби-рающимися его съесть лисой и тушканчиком. А в «Ангине Марине» Юра все время чем-то заболевает, да еще и в рифму:
«Болезненный Юра здоровьем не пышет: и днем не гуляет, и ночью не спит, и носом не слышит, и ухом не дышит, и в пятке стреляет, и шея скрипит».
Николай Назаркин. «Изумрудная рыбка. Мандариновые острова»
6+. «Эгмонт». М., 2018
Подзаголовок книги — «Палатные рассказы»: это истории про детей, для которых больница стала повсед-невностью. Книга отчасти автобиогра-фическая: Назаркин рос с диагнозом «гемофилия» и в больнице бывал намного чаще, чем в школе. Обитатели палат мечтают о рыбалке, выпраши-вают друг у друга сосиски, обмени-ваются игрушками, плетут рыбок из фильтров для капель-ницы, и настоя-щая беда тут — это когда из палаты пропала зеленка и рыбку из фильтров не раскрасить в изумруд-ный цвет. Назаркин не приукраши-вает больнич-ную жизнь, а именно что не видит в ней трагедии. Точнее, не трагедия его интересует: будничные капельницы, ЭКГ, обходы врачей и ожидание посылок из дома становятся только фоном для крепкой маль-чишеской дружбы. Просто мальчики эти — настоящие рыцари, а «рыцарь должен смотреть в глаза своей судьбе».
Сергей Георгиев. «Укротитель сиреневых бегемотов»
0+. «Эгмонт». М., 2017
За долгие счастливые годы в детской литературе писатель Сергей Георгиев отшлифовал свои рассказы до абсолют-ной краткости. Некоторые буквально состоят из одной строки: «Помните: конь в яблоках — это не кули-нарный рецепт». И впечатляет не только языковая виртуозность, но умение одним движением создать объемную картинку. Несколько фраз — и ты ви-дишь пятиклассника, мяукающего на уроке музыки, или третье-классника, рассмат-ривающего шоко-ладную кон-фету под лупой, чтобы она стала боль-ше. Эти истории можно переска-зывать как анекдоты, но глав-ная их задача в том, чтобы заставить стремительно вращаться шестеренки даже самой ленивой фантазии.
Олег Кургузов. «Наш кот — инопланетянин»
0+. «Эгмонт». М., 2017
За свою первую книгу рассказов «Солнце на потолке. Рассказы малень-кого мальчика», вышедшую в 1997 году, Олег Кургузов получил между-народную премию имени Януша Корчака. С конца 1980-х он был редак-тором детских изданий: от журнала «Трамвай» до им же самим придуман-ной газеты «Маленькая тележка». В 2003 году вышла его последняя книга «Наш кот — инопла-нетянин», а в 2004-м Кургузова не стало. И как же жалко, что он не дожил до нынешнего расцвета детской литературы! «Наш кот — инопланетянин» — книга о семье, в которой все необыкно-венно: папа летает и ползает вместе с сыном, коза превращается в собаку, а лошадь приходит в гости на уборку. И еще — книга о любви, потому что эта странно-ватая семья вместе с котом — пример полной гармонии.
Сергей Махотин. «Вирус ворчания»
6+. «Детгиз». М., 2014
Сергей Махотин — автор романов, стихов, рассказов, исторических повестей — в 2011 году стал лауреатом премии Корнея Чуковского «за выдаю-щиеся творческие достижения в оте-чественной детской литературе». Сам «Вирус ворчания» получил премию «Алые паруса» и международный диплом имени Андерсена, и тем не менее найти эту книгу совсем не просто — но точно стоит. «Вирус ворчания» — это истории обитателей одного дома, вдохновленные, по при-знанию автора, его петербург-ским детством. Истории в сборнике есть и сказочные — например, о парикмахерше, заколдовавшей девочкины косички, так что кто их ни дернет, сразу уменьшается, — и пронзительно реалистиче-ские. Например, про двух одноклассников, которых послали навестить треть-его, а оказалось, что он не заболел, а уехал в Бостон, и остались бабушка, тощая кошка на ветке за окном и тоскливое чувство оборванных разговоров. Махотин лучше многих умеет показывать, что жизнь бывает одновременно и удивитель-но легкой, и странно печальной.
Александр Блинов. «Дом, который пошел»
12+. «Самокат». М., 2018
Александр Блинов — художник-график, архитектор и конструктор летательных аппаратов, который всего несколько лет назад начал писать рассказы для детей. У Бли-нова уже шесть замечательных книг, и во всех — будь это сказки, как в «Луне, которая любила эклеры», или авто-биографи-ческие рассказы, как в «Чистых враках» — чувствует-ся какая-то невероятная вольность. Никаких границ, никакой зажатости и затер-тости, полный трамтарарам, внутри которого может поместиться и семи-этажный дом, вдруг задумавший отправиться в пешее путешествие. Париж — Берлин — Вена — Рим и далее везде. Но в итоге дом все-таки возвращается, сбежав из Голливуда в микро-район Новое Ходилово. В этих рассказах Блинову отлично удалось передать ощущение человека мира, равно своего в Италии и Израиле и в той же степени легкомысленно чужого.